– Алла. Он хитрый и жестокий! – Она сморщилась, словно собралась заплакать, и голос у нее стал не таким пронзительным. – Знаете, кому отдают алмазы, которые находят в прибывающих с Селона гробах? Ему. Всадник считает, что своей смертью они выкупили эти алмазы, и теперь камни «чистые»… Ион не гнушается брать их. Вы видели алмазы у него в ухе? Это оттуда. Ну почему он такой жадный?! И трусливый?! Непорядочный? Почему именно он? Почему все, что я так ненавижу, у него в избытке? – жалобно спрашивала девушка, словно Скальд мог разрешить ее мучительные вопросы. озон выуживание безначалие Скальд попросил соединить его с искомым господином по очень важному и срочному делу. Вообще-то он подозревал, что ему ответят именно так, даже настраивался на отказ, чтобы заранее продумать следующий ход, но все равно почувствовал себя обманутым: господин Регенгуж-черт-ди-Монсараш находился на отдыхе и не собирался никого выслушивать, потому что его отдых – это самое важное дело, какое только может быть. перелицовка осциллограмма – Всадник. Не отдам, – прохрипела она. Лицо у нее посинело, пальцы скрючились. Скальд походил по номеру, размышляя, не сошли ли все в этом отеле – и он сам в том числе – с ума, потом махнул рукой и приписал четвертый ноль, увеличив, таким образом, первоначальную сумму в тысячу раз. Это сработало, мгновение спустя пришел ответ: господин Регенгуж-ди-Монсараш остановился в четырнадцатом номере на семьдесят девятом этаже. ингаляция – Увы. Или к счастью.